Директор Музея современного искусства «Гараж» Антон Белов знает толк в искусстве жить и работать, чтобы всегда находить время для себя и своих главных увлечений: фитнеса и чтения.
Директор Музея современного искусства «Гараж» Антон Белов знает толк в искусстве жить и работать, чтобы всегда находить время для себя и своих главных увлечений: фитнеса и чтения.
Интервью: Денис Катаев. Фото: Иван Кайдаш. Стиль: Юлия Круговова.
Мы сидим в уютном кафе «Гаража», здесь какой-то особый мир, другой. Такое ощущение, что вы отдельно от страны живете. Ты чувствуешь это?
Мне кажется, что мир современного искусства такой и есть: это воронка, с помощью которой мы попадаем в другие миры. А музей «Гараж» во всех аспектах удивительное место, от архитектуры до наших образовательных и научных проектов, потому здесь и создается эффект перемещения в пространстве. Именно за этим сюда и ходят.
Ты изначально позиционировал «Гараж» как место силы, идеальное пространство для медитации и погружения в себя?
Изначально музей задумывался как место, где будут собираться самые разные продвинутые комьюнити. Вдвойне отрадно, что сюда приходят и те, кого мы даже не ожидали здесь увидеть: модники, иностранцы, совсем неожиданные группы лиц. Недавно я читал вводный мастер-класс по профориентации для студентов колледжа Высшей школы экономики и спросил, кто из них бывал в «Гараже», — почти весь зал поднял руки. Оказалось, что еще до лекции они обсуждали наши выставки. Это важно, что растет новое поколение людей, которые не мыслят себя без «Гаража». Потому посещение нашего пространства — уже не внутренняя эмиграция, а часть нормальной жизни. То есть мы ломаем стереотипы: ничего особенного здесь нет, это в порядке вещей. Теперь исчезновение «Гаража» для многих будет сродни с отсутствием хлеба на прилавках магазинов. И здорово, что музей вписывается в ДНК повседневной жизни интересующегося человека. К нам ходят даже те, кто критически относится к современному искусству и отрицает буржуазность музея — мы их часто видим на наших вернисажах.
А ты представляешь жизнь без «Гаража»?
Это большой кусок моей взрослой жизни, поэтому мне трудно себе это даже представить. Хотя я осознаю, что в какой-то момент этот период закончится. Хорошо бы, чтобы меня не вынесли отсюда вперед ногами по той или иной причине. Но пока я стараюсь, чтобы у «Гаража», наоборот, было будущее без меня. В этой связи я прежде всего занят формированием нашей идеологической платформы, укреплением экономической базы, развитием разных направлений научной и образовательной деятельности, то есть созданием всего того, что стабилизирует музей и защитит от возможных ошибок следующих поколений. Важно создать самостоятельные внутренние защитные механизмы. Надеюсь, что благодаря «Гаражу» изменится общество и восприятие людей, их уровень толерантности, глубины понимания, желания разбираться в современных процессах. Хочется верить, что за пройденные 10 лет мы сделали большой шаг в этом направлении, а следующая десятилетка будет не менее значительной и даст повод нам еще больше гордиться, в том числе, Россией.
У вас очень популярны международные проекты: выставка Мураками побила все возможные рекорды. Но вы продолжаете упорно поддерживать российских художников, вручаете им гранты, помогаете с экспозициями, придумали триеннале российского искусства. Это патриотизм или уверенность в наших возможностях?
Мы каждый раз вопрошаем, почему мы не интересны миру? Но дело в том, что зачастую мы сами себе не интересны. Эту парадигму необходимо разрушить. Люди должны интересоваться своим, необходимо инвестировать в собственное искусство — строить фонды, давать гранты, ездить на открытия в другие города. Пока мы это не осознаем, ни на что на Западе претендовать не получится, а Россия так и останется страной-реципиентом, которая получает за деньги чужой продукт. Нужно создавать что-то свое, что можно экспортировать и предъявить миру, чтобы все знали — у нас создается уникальный контент. В этом случае наше искусство начнет приносить деньги и ресурсы. Если в России будет кипеть жизнь, то и к нам возникнет интерес. Этот слом уже наметился: постепенно в разных регионах открываются музеи современного искусства, обновляется Третьяковка, проводятся опять же наше триеннале или Уральская биеннале. Потому «Гараж» сейчас и интересен миру: к нам приезжают из TATE, MOMA, Центра Помпиду, то есть видна перспектива. А если бы мы ничего не делали про себя, так бы и оставались на периферии. Культура — тот язык, который понятен всем. Она представляет собой самый простой путь, который позволяет наладить взаимодействие между странами. Это не гонка вооружений, это субъективное соревнование вечных ценностей.
А ты себя считаешь россиянином или человеком мира, как это сейчас модно? Ты же ездишь на Tesla, устраиваешь модные выставки, привозишь иностранцев, то есть, можно сказать, что живешь в отрыве от страны. Или это не так?
Нет, я себя считаю россиянином: родился, вырос и живу в Москве. Я и работаю здесь осознанно, потому что чувствую сопричастность к той языковой культуре, которая дала мне все в жизни, теперь мне следует отдать ей должное. Я не могу себя назвать даже космополитом — во время долгого пребывания за границей мне становится скучно и возникает внутренняя потребность вернуться. Не хочется превращаться в изгнанника, который ругает свою страну и одновременно хочет обратно.
Такое ощущение, что ты все время находишься в «Гараже». Остается ли время на себя, на спорт, на здоровье?
Большая часть моей жизни, на самом деле, — это командировки. Директор музея по-другому не может, это часть работы — нужно смотреть и встречаться с людьми по всему миру, вдохновляться и запускать новые проекты. Оторваться от всего этого образа жизни помогает спорт. Я занимаюсь четыре раза в неделю: три раза хожу в World Class Житная к тренеру Кириллу и еще раз в неделю кручу педали в студии Rock the cycle. Кстати, эту студию открыл мой знакомый, выходец из World Class. А Ольга Слуцкер — партнер нашего музея. Получается такое крутое сплетение взаимных интересов. Ольга, открыв первый клуб, через несколько лет фактически создала целую индустрию: теперь все самые успешные проекты в области фитнеса ассоциируются с людьми из World Class. А это хороший сигнал, если люди прошли такую школу, то они могут все.
Ты только занимаешься фитнесом? Или еще каким-то видом спорта?
Я раньше играл в пинг-понг, плавал. Но сейчас, в основном, это фитнес, конечно, и какие-то outdoor-программы. Зимой я катаюсь в горах на сноуборде, а летом стараюсь попробовать что-то новое и странное — каноэ, серфинг или что-то еще более экстремальное. Иногда бегаю с моим тренером Кириллом, но марафонцем себя при этом не считаю. Главное, чтобы времени на все это хватало.
А вот Михаил Прохоров занимается каждый день по четыре часа. Это не про тебя?
(Смеется) У меня нет столько времени. Я считаю, что часовой тренировки в день вполне достаточно.
А ты считаешь себя зожником?
Ну не знаю… Я стараюсь поддерживать баланс того, что мне полезно или нет. Я не пью алкоголь, не курю, никогда даже кофе не пробовал. Могу, конечно, за хорошим ужином позволить себе пару глотков вина, потому что понимаю, что совсем сведу всех с ума, если хотя бы не чокнусь бокалом и не пригублю вино. Бытового желания выпить нет. Мне нормально, что я могу быть постоянно за рулем. Я год могу не пить и даже не замечу этого.
Это с детства такое бережное отношение к себе и своему здоровью?
Да, потому что у меня абсолютно математический мозг, мыслю структурно и отсекаю все, что мешает. У меня весь день с утра до вечера расписан, добиваюсь от себя максимальной эффективности. Еще, конечно, воспитание сыграло свою роль: жесткая школа с детства научила меня системному подходу во всем, в том числе в тренировках. Не знаю, как это объяснить, это просто определенное сознание. Позиция порядка распространяется на все, в том числе на дестабилизирующие элементы, кофе и алкоголь.
Ты работаешь в Парке Горького. Какие у тебя отношения с парком? Гуляешь? Ходишь на каток?
Гуляю, регулярно совершаю пешие прогулки, по выходным выбираюсь в Нескучный сад, там очень удобно сейчас, особенно зимой, когда там много снега, это идеальное место для прогулок. А на каток — нет, это целое событие для меня, много мороки. В любом случае здорово, что на работе есть возможность выйти и прогуляться, то есть ты попадаешь не на оживленное шоссе, а на природу.
А когда Антон Белов отключается от всего и всех? Бывают такие моменты?
Мне очень повезло, что в World Class у меня есть классный тренер. Ведь обычно все ходят в зале с телефонами в руках, я же специально оставляю его в раздевалке и занимаюсь. Тренировка — святые час-полтора, когда я не беру телефон. В это время до меня невозможно дозвониться, никому пока не удавалось, по крайней мере (смеется). Ничего страшного в этом нет, ведь все предыдущие поколения выросли без мобильных телефонов. Мы уже слишком зависимы от них, у всех создается ощущение, что мы все время обязаны быть онлайн, а это не так. Должно быть время, которое мы посвящаем себе. На отдыхе стараюсь выбирать места, где плохая связь. Проблема, что мозг не всегда отключается, — тогда на помощь приходит медитация. Вот мой совет: если есть возможность читать книги не по специальности, а по велению души, то погружайтесь в них на несколько часов.
