Даниил Медведев: «Моя мечта — каждый день быть лучшей версией себя, будь то в теннисе или в жизни»

Даниил, вы перемещаетесь с турнира на турнир, в разные концы света круг­лый год. Как удается в таком режиме осознавать себя во времени и пространстве?

Все по-разному на это смотрят. Есть мнение, что к одному часу разницы во времени привыкаешь ровно один день. То есть если это десять часов, то, соответственно, необходимо десять дней. Для меня же самое тяжелое — лететь в Австралию (на Australian Open, один из турниров Большого шлема. — Прим. ред.). Но даже там мне потребуется примерно шесть-семь дней на адаптацию. А в ту же Америку мы уже настолько привыкли летать осенью, что достаточно и четырех-пяти дней, чтобы чувствовать себя как дома. Естественно, тяжелее всего даются первые два-три дня. Одно дело, если есть возможность отоспаться и отдохнуть после прилета в Америку, другое — сразу идти тренироваться, как это у нас обычно происходит. И вот это уже очень сложная задача, ведь наша активность приходится на то время, когда в Европе уже вечер или ночь — хочется спать, а ты должен идти на корт. Тогда тело сопротивляется, не понимает, что с ним происходит, но здесь надо просто пересилить себя, привыкнуть, и все будет хорошо.

У вас есть собственный секрет, как перестроиться в таких условиях? Поделитесь лайфхаком.

Есть такой трюк… Легче всего перестроиться, если заставить себя ложиться в 23:00 и вставать в 07:00-08:00 утра, несмотря на джетлаг и разные часовые пояса. Это непросто и требует стараний! Иногда ложишься без ног, кажется, что выдохся, будешь спать до утра, но просыпаешься уже в 3 часа утра, и спать не хочется. В этих случаях, конечно, не остается ничего другого, как принять снотворное. А когда клонит в сон днем или рано вечером, то самый лучший вариант — пойти в зал и как можно тяжелее потренироваться. Это очень помогает перебороть сон, потому что во время тренировки ты вряд ли заснешь (смеется)… А так нормально.

Мы беседуем накануне US Open, одного из турниров Большого шлема. Положа руку на сердце, победа в каком из них самая заветная? Или все важны и нужны?

Со стороны теннисиста честно скажу, что любой Шлем — самый желанный и самый заветный. Сложно выделить какой-то один, более значимый и весомый. Но лично для меня особенная атмосфера царит именно на Уимблдоне. Никто не может объяснить, но все чувствуют что-то необычное, сильное и важное именно на этом турнире. Правда, если это будет все-таки какой-то другой Шлем, а не Уимблдон, я спорить точно не буду.

Но лучше собрать все? Это, конечно, было бы самым идеальным вариантом. Из-за пандемии последний год вы играли практически при пустых трибунах. Как вам этот опыт?

Я бы сравнил это как раз с акклиматизацией, со сменой часовых поясов. Кстати, US Open в прошлом году стал первым турниром, который мы сыграли в новых обстоятельствах. Было очень странно и необычно: ведь стадион рассчитан примерно на 20 тысяч человек, а присутствовало не больше 50, при этом среди них — только профессионалы и те, кто работает на турнире. Но потом мы постепенно привыкли, потому что знали, что за нами все равно наблюдают миллионы зрителей по всему миру. То есть ты все равно осознаешь, что играешь за кого-то, что ты на виду. И главная задача остается той же — нужно выиграть этот конкретный матч. То есть все, в принципе, оставалось на местах, но, естественно, намного интереснее играть при полных стадионах, ради этого мы и работали всю жизнь.

Кстати, в этом году в Нью-Йорке наконец-то разрешили полную заполняемость стадиона. Посмотрим, как это будет.

Но дело же не только в трибунах. Между матчами приходилось все время проводить время в отелях. Тяжело было?

Да, конечно, последние три месяца в разных странах, даже в разных штатах Америки, свои правила. К этому не очень просто привыкнуть. Где-то тебе не позволяют покидать отель, нужно постоянно сидеть в номере. То есть твоя жизнь во время турнира — это лишь корт и номер в отеле. Такое, правда, было не везде. А бывают соревнования, где в свободное время можно делать все что хочешь — просто сдаешь тест и идешь гуляешь. В итоге легко запутаться, где что можно или нельзя. Поэтому многие невольно нарушали некоторые правила, потому что не понимали, что именно принято конкретно здесь и сейчас. Но, с другой стороны, приходится привыкать, ведь это мы делаем не только ради удовольствия, это прежде всего наша работа.

Вы стали победителем важного для теннисиста итогового турнира ATP в Лондоне в конце прошлого года. Что для вас означает этот трофей?

Конечно, это не совсем Большой шлем, что-то на ступень ниже. В итоговом турнире ты играешь с восьмью лучшими игроками сезона, что нереально круто. То есть чтобы стать победителем турнира, нужно выиграть пять матчей из трех сетов, один даже можно проиграть. А на Большом шлеме нужно выиграть во всех семи матчах из пяти сетов. В этом большая разница. Но все-таки это было невероятно круто! Особенно важно для меня было обыграть Рафаэля Надаля, Новака Джоковича и Доминика Тима, с которым мне всегда непросто играть. Конечно, я до сих пор рад, что удалось заполучить такой титул. А еще победителю присылают копию этого кубка из Лондона — теперь он хранится у меня дома. Это приятно, это на всю жизнь.

Вы сами уже упомянули Надаля и Джоковича. И хоть вы постоянно меняетесь друг с другом в рейтинге ATP, выступаете фактически на равных, притом что они уже теннисные легенды. Каково это — обыграть двух сильнейших игроков мира?

Федерер, Надаль и Джокович — три величайших теннисиста всех времен. У них 60 Шлемов на троих. Это совершенно сумасшедшая цифра, как будто не из этого мира, если можно так сказать. И каждый раз, когда ты выходишь с ними на корт, возникает особенное чувство. Поначалу это было чувство гордости, что ты добился такого уровня, что можешь играть против них на равных. Сейчас поспокойнее, я понимаю, что их можно и нужно обыгрывать. Но тем не менее матчи с ними — самое большое испытание, которое может тебе выпасть. В их игре есть что-то неповторимое, у других этого нет, это факт.

И вот среди них вы играете в большую игру, сохраняете первые строчки в рейтинге ATP. Как вам удается держать статус? Ведь это уже двойной вызов…

Да, это действительно непросто. У нас очень много турниров — это и плюс и минус одновременно. И даже самым великим игрокам не удавалось пройти весь сезон без поражений — это почти невыполнимая задача. Каждый раз, когда проигрываешь, успокаиваешь себя тем, что скоро появится шанс все исправить. При этом выигрыш забывается так же быстро, как проигрыш. Чем лучше я буду играть турниры и чем выше они рангом, тем больше шансов сохранить рейтинг или улучшить его. Но главное, что каждый год все начинается с нуля и ты должен заново набирать эти очки.

Сегодня все чаще на крупных турнирах побеждают российские теннисисты: вы и ваши коллеги — Карен Хачанов, Андрей Рублев, Аслан Карацев. Существует ли новая российская волна в теннисе? Ощущается ли эта общность на мировых кортах?

На самом деле, в теннисе все решают мельчайшие детали: физическая форма, талант, удача, тренер, какой-то отдельный матч в твоей карьере, где ты почувствовал, что можешь быть лучше. Я не причисляю свои успехи и успехи Карена, Андрея и Аслана к какому-то циклу или той самой волне российского тенниса. Но мы, естественно, стараемся показывать лучшие результаты. Приятно, когда на российских турнирах к тебе подходят и говорят, что отдали детей в теннис после того, как увидели нашу игру. Мы выросли точно так же. Перед нами были примеры Марата Сафина, Евгения Кафельникова, Николая Давыденко. Тогда был теннисный бум, все смотрели и радовались нашим победам. Поэтому если сегодня люди, глядя на нас, будут больше радоваться теннису и заниматься им, это наше главное достижение. 

Есть в России такая тенденция: юные теннисисты (до 14 лет) сначала показывают хорошие результаты, а потом резко пропадают и теряются. В чем проблема, на ваш взгляд? Как поддержать массовый интерес к теннису и не упускать таланты, чтобы хороших теннисистов было больше?

У нас часто ругают Федерацию — где-то, может быть, за дело, где-то нет. Но если посмотреть на весь остальной мир (за исключением турниров Большого шлема), то там те же проблемы. А что касается развития тенниса в России, то, на наш с напарниками взгляд, чем больше мы получим за свою карьеру наград, тем больше людей захотят в итоге взять в руку ракетку, а значит, появятся новые теннисисты и наш вид спорта станет популярным. Только так может проявиться этот интерес. От себя могу сказать, что буду постоянно добиваться чего-то большего и показывать хорошие результаты. Может быть, к концу карьеры я сам буду стараться что-то делать для России в теннисе, но это еще не скоро.

Не могу обойти тему эмоционального выгорания и психологических травм, с которыми часто сталкиваются успешные теннисисты. Возьмем, например, последний случай с японкой Наоми Осакой, третьим номером мирового женского теннисного рейтинга, которая взяла паузу в карьере из-за того, что не чувствует себя счастливой, пребывая в постоянном стрессе и депрессии. Как вы справляетесь с этим? Есть ли у вас такие проблемы?

Я работаю с психологом, по-английски это называется mental coaching. Но это не тот случай, когда ты лежишь на кушетке и рассказываешь о своих проблемах. Коуч — тот человек, который помогает тебе обрести мотивацию и решать задачи, которые ты ставишь перед собой на корте. Мне это очень помогло. Теннис — индивидуальный вид спорта, поэтому ты все время борешься один на один. Всегда будут выигравший и проигравший, и каждая из сторон делает все возможное, чтобы выиграть. И это самое сложное, конечно. То есть половина из участников турнира в первом же круге какого-то турнира вылетит, несмотря на затраченные энергию и деньги. Это безумно тяжело, поэтому на этом многие ломаются или испытывают эмоциональные перепады. Я тоже когда-то через такое проходил. Кто-то разговаривает об этом, кто-то не хочет показывать слабину. Но в плане психологии теннис чуть ли не самый тяжелый вид спорта. Причем проблемы могут возникнуть у любого, даже у чемпионов.

У некоторых теннисов есть ритуалы, с которыми они выходят на крупные соревнования, чтобы себя успокоить. Вы практикуете что-то подобное?

Самое главное — это опыт. То есть за свою карьеру я уже много чего пережил и ко всему готов. Естественно, когда первый раз в жизни играл турнир Большого шлема или когда впервые выходил в финал какого-то турнира, страшно нервничал, было непросто справляться с психологическим давлением и нервами, но после второго финала или шестого Большого шлема научился управлять собой, поэтому сейчас я практически спокоен. Когда выхожу на корт, знаю, чтó мне нужно сделать и как играть, чтобы победить. Конечно, часто я остаюсь недоволен собой, но это уже не связано с нервами. Просто я стремлюсь показать лучший теннис и знаю, как это можно сделать, поэтому когда мой план срывается, я расстраиваюсь.

Знаю, что теннисисты сконцентрированы на игре, но многое их от нее отвлекает, включая интервью…  (Смеется.)

Для вас это проблема — необходимость коммуникации с внешним миром?

Это интересный вопрос, я думал об этом. Чем лучше ты начинаешь играть в теннис, тем больше будет параллельных обязанностей. Я знал об этом, был к этому готов, считал, что это нормально. Будучи юниором, я еще не был «распиарен», за мной так не бегали. Даже когда вошел в топ-100, обо мне почти никто не вспоминал, у всех на языке были другие, более известные на тот момент имена. Меня это не сильно беспокоило, разве что иногда задевало. Но когда у меня все получилось, начались интервью и спонсорские контракты (Даниил — амбассадор Tinkoff и Lacoste. — Прим. ред.), которые тоже требуют определенных обязательств.

Это необходимая часть жизни топ-спортсменов, и мне легко ее делать. Я научился распределять свое время: есть обязательства, а есть личная жизнь. А что касается интервью, то мне, кстати, нравится их давать. Вот как вам сейчас я рассказываю все честно и подробно, без каких-то казенных заученных фраз, которые мог бы повторять на протяжении десяти лет.

То есть в вашем случае жизнь вне корта тоже существует? Вы упомянули про личную жизнь…

Естественно! Теннис — это работа, а работа у любого человека занимает большую часть времени. Но жизнь-то вне ее все-таки остается. Поэтому я делаю все, что присуще обычному человеку моего возраста: смотрю сериалы, фильмы, играю в Play Station, хожу по ресторанам. Единственное — надо себя ограничивать и не ходить в клубы с понедельника по воскресенье.

Представляете ли вы свою жизнь без тенниса? Вот Андре Агасси пишет в мемуарах, что фактически ненавидит этот вид спорта после того, как ушел из него. Как думаете, с вами такое может случиться?

Я могу его понять. Любое дело, которое человек делает с детства по десять часов в день, когда-то надоест. Его можно даже возненавидеть, особенно когда ты проигрываешь. В настоящий момент я не вижу свою жизнь без тенниса, мне все очень нравится. Успех есть, останавливаться не хочется. Но все может измениться. Кто знает, может, в 35 лет я заговорю по-другому.

Если не теннис, то каким бы видом спорта вы занимались?

Не знаю, где бы еще я мог преуспеть. Несмотря на то что я просто обожаю футбол, смотрю его и постоянно обсуждаю с друзьями, я вряд ли бы стал хорошим футболистом — у меня нет к нему способностей. А так, я слежу за всеми видами. Например, в этом году мне впервые посчастливилось поучаствовать в Олимпийских играх, там же я все время смотрел Олимпиаду, болел за наших. Но если считать киберспорт спортом, то в нем, думаю, точно смог бы чего-то добиться. Для теннисиста играю очень круто, даже сам удивлен.

А что с тренировками, фитнесом? Как вы поддерживаете форму вне корта? Что практикуете? Без каких упражнений не обходитесь?

Я работаю день через день. То есть один день хожу в зал, а другой — работаю на корте. В зале при этом занимаюсь только с тренером. Для теннисиста очень важно в первую очередь качать ягодицы и бедра. А верхнюю часть тела редко загружаем тяжелыми весами, работая с маленькими и легкими гантелями. Со стороны это, конечно, выглядит очень смешно. Мы часто обсуждаем между собой, как нас воспринимают люди в тренажерных залах. Мы ведь часто видим в зале World Class, например, как люди жмут от груди по 150 кг. Нам при этом надо сделать упражнения с гантелями в пару килограммов — на мелкие мышцы плеча. Так что это, может, и выглядит со стороны забавно, но в этом есть определенный смысл, который заранее мы обсуждаем с тренером. На корте мы тренируем мелкое движение ног, подходы к мячу, естественно, кардио. Опять же с тренером подбираем определенные упражнения под определенный матч, исходя из конкретных задач. Часто практикуем упражнения на выносливость — по 30 мин.

Например, стараемся делать 10 интенсивных отрезков по 20 с — бегаем из угла в угол, 20 с отдыхаем. И это, на самом деле, очень тяжело.

Представьте ваш идеальный выходной. Как отвлекаетесь?

Все зависит от настроения. Но сейчас идеальный выходной выглядит так: проснуться в 10:30 в воскресенье, сходить на бранч, поесть все, что не рекомендуется перед тренировкой, — какие-нибудь вафли со взбитыми сливками или что-то запретное, потом спокойно погулять, особенно если хорошая погода, желательно у моря, возможно, полежать на пляже, а потом вернуться домой, посмотреть интересный фильм и поиграть в Play Station с друзьями.

О чем мечтаете сегодня?

Нет какой-то определенной мечты. Почему? Потому что когда я ее достигну, мне придется придумывать что-то новое. В чем тогда смысл мечтать? Ведь если не смогу ее достичь, сильно расстроюсь. Поэтому моя мечта — каждый день быть лучшей версией себя, будь то в теннисе или в жизни.