Надежда Сергеева

Когда ты видишь эту девушку в тренажерном зале World Class Сочи, понимаешь, она, как говорят американцы, одарена. Что выдает в ней чемпионку? Невероятная концентрация на процессе, запредельные веса и поистине пугающая взрывная мощь. Во время ее тренировок становится очевидным, что она и сейчас, здесь соревнуется, но только с собой. Причем каждый раз бьется за медаль, потому что без этого не может. Она борется за себя и флаг своей страны, который так вдохновенно держала над головой в минувшем сезоне, стоя на высшей ступени чемпионата Европы в Латвии.

Надя, в этом сезоне ты выиграла чемпионат Европы и этап Кубка мира, ранее таких вершин в российском женском бобслее никто не брал, верно?
Все верно. До этого у меня было второе место на чемпионате мира. Это тоже рекордный показатель: в нашем женском бобслее никогда не было медалей на «мире».

Эти победы дают тебе право на получение звания заслуженного мастера спорта России?
Да, чтобы получить это звание, надо быть в призах на Олимпийских играх, чемпионате мира или набрать 150 баллов в соответствующей зачетной системе. В этом году я преодолела этот показатель. Осталось подать документы на наградное дело.

Почему ранее эти вершины не покорялись российским спортсменкам? Это молодой вид спорта или не хватало методической базы по подготовке?
Меня уже спрашивали об этом и, признаться, я не знаю ответа. Этому виду спорту уже более 20 лет. Когда бобслей только начали развивать, особенно женский, в пилоты брали саночников, которые умеют кататься и хорошо знают траектории, но они не бегают, как легкоатлеты, у них сложности с разгоном. Какое-то время это позволяло конкурировать, но потом весь мир пришел к тому, что в пилоты надо пересаживать тех, кто хорошо бежит, но мы с этим отстали. У нас были пилоты, которые бегут быстро, но, надо понимать, что бобслей — еще и технический вид спорта, многое зависит от машины, коньков... Сейчас, вероятно, мы смогли и в этом вопросе конкурировать. Но, честно, мы в этом не лучшие, и машина у нас далеко не новая…

Позволю предположить, что ты не говоришь о главной причине побед — ты сильная и бегаешь так, как никто ранее в женском бобслее?
Мой тренер, вероятно, с вами согласится (улыбается.). Все вместе сложилось.

Ты — пилот, и вы преодолеваете дистанцию в паре, есть разгоняющая… Получается, что ты очень физически сильный пилот, которая еще и разгоняет.
На данный момент я не выигрываю только одну разгоняющую — Елену Мамедову, а так всех выигрываю, хотя у них стартовое положение другое, и разгоняющие должны, теоретически, выигрывать пилотов. Вот и выходит, что скамейки запасных разгоняющих у нас как таковой нет.

Может ли меняться состав команды?
Во всем мире есть международный рейтинг пилотов. Более того, экипаж и снаряд называют по имени пилота… Подразумевается, что разгоняющие могут меняться, и в этом есть смысл: чтобы не получилось так, что разгоняющий отобрался в начале сезона к первому пилоту, а после расслабился. Должна быть конкуренция, периодические проверки и тесты. И если кто-то стал сильнее, то могут поменять.

У тебя в зале есть силовая работа: ты приседаешь со 145 кг (мужчины уходят в другую часть зала, когда ты это делаешь), выполняешь зашагивания на тумбу со штангой на плечах, делаешь толчок штанги, широченные, скользящие выпады вперед в низкой амплитуде с удивительным весом, ты уделяешь большое внимание бегу… Где искать корни твоей «физухи»?
В прошлом я многоборка, мастер спорта международного класса, была в сборной страны. А когда ушла в бобслей, эта база очень сильно помогла. Сейчас это силовой спринт, потому что боб весит 170 кг, и его надо разогнать так, чтобы на старте максимально «взорваться». Поэтому, даже если сейчас я вернусь в легкую атлетику, то спринт, первые тридцать метров уж точно, я пробегу быстрее, чем большинство действующих легкоатлетов, за счет этой мощи.

Как ты попала в спорт?
Мои родители не спортсмены, но данные у меня были с детства, это стало понятно еще во дворе — энергии было много. Меня надо было куда-нибудь пристроить. Чем я только не занималась: и в цирковое ходила, и в настольный теннис играла, и в баскетбол… Легкая атлетика по своей сути не ранний вид спорта, я пришла в нее только в 12 лет. Через какое-то время все остальные спортивные увлечения отпали. Через два года я выиграла первую «Россию» по младшим и юношам — 200 и 400 м. А дальше мой тренер, видя во мне определенные задатки, передал меня другому специалисту — в многоборье. Он считал, что у меня больше шансов выбиться с более опытным наставником и в другом виде спорта. Я быстро выполнила мастера, потом международника, выиграла «Россию», была третьей на молодежной Европе… А дальше ушла в бобслей, и все в легкой атлетике были в шоке.

Неожиданно. Каковы причины столь резких перемен?
После молодежной Европы в 2009 году произошел спад формы, в том числе из-за травм… Тренер отмечал, что у меня перестали гореть глаза на тренировках. А дальше стечение обстоятельств: я была на чемпионате России в Сочи и параллельно шел сбор по бобслею. Мой тренер общался с главным тренером бобслейной команды, который в беседе сказал, что им в команду очень нужны сильные девчонки, а мой тренер в шутку отметил, что у него есть… Он не думал, что я так за это зацеплюсь.
Я пришла в бобслей сразу после Олимпиады в Ванкувере (2010 год), а моей первой Олимпиадой стали Игры в Сочи. Но за этот период произошло много событий: сначала я была разгоняющей, а потом стала пилотом, сильно разбилась, пропустила сезон…

Разбилась?
Перевернулась на трассе в Латвии, кстати, там же, где мы сейчас выиграли чемпионат Европы, мне кажется они меня до сих пор там помнят. Боб восстановлению не подлежал, я сильно травмировалась. Восстановилась, вернулась как разгоняющий… А потом у нас стали тренерами канадцы. Они сказали: «Давай! Нам нужны пилоты, которые бегают», и я за год до Олимпиады пересела в пилоты. Год — очень мало времени на подготовку.

Профессиональным спортсменам обычно создают все условия для работы: тренировочные базы, массажисты, реабилитационные процедуры, как получилось, что ты пришла в World Class и купила карту?
После Олимпиады (в Пхенчхане) разразился допинговый скандал, и я не могла нигде тренироваться. Я пошла по клубам Сочи выбирать себе место для поддержания формы.
У World Class много преимуществ, но, признаюсь, самым весомым аргументом для меня в тот момент в пользу этого клуба стало наличие SkillMill^TM (TechnoGym). Для меня были закрыты стадионы, но на этой закругленной беговой дорожке можно было и спринт побегать, и имитировать работу по толканию боба.
В целом, это был очень тяжелый эмоциональный период, когда я сама не понимала, что и откуда взялось в пробах, и клуб в этом плане мне очень помогал: я сохраняла желание тренироваться. Важно было быть на людях, в обществе тренирующихся. Все поддерживали мой боевой настрой.
Сейчас я появляюсь в клубе редко — таковы особенности тренировочного процесса и соревновательной деятельности. Поэтому у меня очень востребована такая услуга, как «заморозка» (улыбается), но я люблю бывать здесь, хотя бы для эмоциональной разгрузки, смены обстановки. Когда ты 20 лет в спорте, признаюсь, для сохранения мотивации важно, чтобы люди видели, как ты занимаешься. И когда наблюдаешь, как окружающих это удивляет, ты, как и прежде, испытываешь вдохновение и мотивацию.

У тебя уникальный для спортсмена опыт в отстаивании своих прав в части обвинений в употреблении допинга: ты не просто добилась оправдательного решения, но и выступила с иском к тем, кто повинен в сложившейся ситуации. Мало кому из спортсменов удается просто отстоять себя в противостоянии с системой, не говоря уж о том, чтобы идти дальше и добиваться полной справедливости. Расскажи, пожалуйста, как все произошло…
Начну с того, что нас в принципе каждый день проверяют. Каждый день мы должны указывать часовое окно, в течение которого нас можно застать по указанному адресу, чтобы взять пробу. Если не застанут — флажок, три флажка — дисквалификация.
На Олимпиаде в Пхенчхане проверки были гораздо чаще. Это логично. Но мы и не боялись ничего. Во-первых, потому что я никогда не употребляла ничего запрещенного. Во-вторых, потому что мы поехали вообще без каких-либо медикаментов от греха подальше.
Получилось так, что 13 февраля (2018 года) у меня берут допинг-пробу, и все хорошо, а 18 февраля, после соревнований, берут пробу, и… Меня вызывают в наш штаб и спрашивают: «Ты, случайно, с флагом нигде не ходила?» (напомним, на той Олимпиаде россиянам было запрещено выступать под триколором). Такой вопрос возник потому, что никто и предположить не мог, что меня вызывают в Олимпийский комитет из-за допинга.
В итоге мне объявляют, что в моей крови найден триметазидин, а я даже не знала, что это и для чего этот препарат нужен. Набрала в поисковике и обнаружила, что это сердечные. Причем, в заключении лаборатории значится, что концентрация крайне низкая. То есть это даже не одна стандартная таблетка препарата, а лишь малая ее часть. Ситуация абсурдная. Зачем мне принимать минимальные дозировки запрещенного препарата, если они не оказывают никакого стимулирующего действия? Сердечники пьют их затяжными курсами, чтобы был хоть какой-то терапевтический эффект.
В Олимпийском комитете сами не понимали, зачем мне микродозы этого препарата, и они были склонны полагать, что это вещество синтезировалось в крови при распаде разрешенного вещества… И рекомендовали перепроверить. То есть они, контролирующий орган, иностранная структура, встали на мою сторону, понимая нелепость этого факта. А наши российские специалисты решили спустить на меня собак, объявив, что это из-за меня мы не пошли с флагом (а не потому, что они не заплатили штраф за предыдущие нарушения), и что я подвела всю команду. Мой адвокат запрещал комментировать, а меня продолжала «полоскать» наша же российская сторона.

Какими были твои дальнейшие действия?
Я написала отказ от вскрытия пробы «Б». Это было стратегическим решением. Ведь вскрытие пробы считается сопротивление следствию.
Поясню. Логика такова: берется протокол по пробе «А» и, если там нет нарушений, то 99,9 %, что анализ пробы «Б» покажет то же самое. Но если ты вскрыл пробу «Б», то ты, по мнению Всемирной Антидопинговой Ассоциации, препятствуешь разбирательству.
Это не просто, но следите за мыслью: мне дали дисквалификацию на восемь месяцев. Если бы я вскрыла пробу «Б», то эта дисквалификация начала бы действовать по окончании разбирательства и вынесении решения. Оно тоже длилось восемь месяцев. Таким образом, я бы пропустила следующий зимний сезон. Понимая, что моей вины нет, это было бы катастрофичным для формы и карьеры. Но, так как я не могла это комментировать, то пресса, непосредственное начальство, Министерство по физкультуре и спорту вылили на меня все, что смогли — типа я этим действием призналась, что согласилась с обвинением… Но я-то понимала, что буду себя отстаивать и готовиться к следующему сезону. И, как видите, не зря.

 

Как препарат попал в пробу?
У нас есть Федеральное медико-биологическое агентство, которое предоставляет нам докторов, массажистов, выдает все спортивное питание. Я не покупаю его даже в баре спорт-клуба, потому что то, что нам выдают, как нам говорили, проверяют на присутствие запрещенных препаратов. Это монополия. Чтобы вы понимали, я могу добавки и медикаменты брать только у них, даже, например, капли для носа. Но ведь именно они первыми обвинили меня и мою маму в применении и назначении допинга.

А почему маму?
Она врач ультразвукового исследования, и, по стечению обстоятельств, работает в кардиоцентре. Ее тут же нарекли кардиологом и сообщили всем, что именно она дала мне эту таблетку.

Как строилась защита?
Мы доказали, что это они, федеральное медико-биологическое агентство, выдали препарат — обычную аминокислоту метионин (участвует в обмене серосодержащих аминокислот), которая была загрязнена веществом, не указанным на упаковке. Отсюда и низкая концентрация. Напрашивается вопрос: если давали всем, почему запрещенное вещество нашли только у меня?
Когда мы отстаивали свою правоту, мы все изучили (после и Международная федерация бобслея и скелетона IBSF это перепроверила) и доказали, что концентрация загрязнения в каждой таблетке и партиях разнится до 12 раз. И мне просто не повезло. Я пила разрешенный метионин с высокой долей загрязнения сторонним препаратом.
Триметазадин в метионине в таком малом объеме обычному человеку никакого вреда не причинит и пользы, впрочем, тоже, а вот для действующего спортсмена это катастрофа — допинговый случай.

Как агентство отреагировало на результаты исследования?
Когда информация о том, что это произошло по их вине, была обнародована, они начали искать со мной встречи, и выяснилось, что они не проверяют лекарственные средства, только БАДы. Лекарства проверяет Минздрав. Он делает это один раз, второй раз на это они расходовать бюджетные средства не имеют право.
Мы выявили такой пробел в работе Федерального медико-биологическое агентства, и я второй год с ними сужусь. И да, я единственный спортсмен в России, кто пошел на это.
Можно было идти и дальше и опротестовывать дисквалификацию на восемь месяцев, но, так как я из России, а вы сами видите, какие протестные настроения в мировом спорте в отношении наших спортсменов, шансы крайне малы. К тому же, это было бы разбирательством, во время которого я была бы отстранена от соревнований, и никто не знает, на какой срок. Поэтому я просто отбыла дисквалификацию, по мере сил удерживая форму.

Если ты выиграешь дело против агентства, это будет прецедент…
Это будет большое дело в отстаивании репутации наших спортсменов, которые во всех таких делах — крайние. Представители международных спортивных федераций, в том числе WADA (Всемирное антидопинговое агентство), всегда удивляются, почему у нас, в России, когда кто-то попадается на запрещенных препаратах, он говорит «это не моя вина», но не идет дальше, не ищет виновного, не подает иск в суд на того, чьей ошибкой это было. Сомнительное оправдание без поиска ответственных за произошедшее. Такое положение дел дает право международным организациям заявлять, что у нас реально государственная допинговая система, и нас все устраивает. То есть, по сути, всем спортсмена и России выгодно, чтобы я выиграла это дело — тогда мы докажем, что это не государственная система, а ошибка, случайность, чья-то конкретная халатность. У меня уже третья инстанция в судах, и я не намерена сдаваться.

Какие перед тобой цели сейчас?
Конечно, Олимпиада, ежегодные чемпионаты мира и Европы.
Недавно появилась новая дисциплина — монобоб, когда ты и пилот, и разгоняющий. В конце марта 2020 года эта дисциплина впервые была представлена на чемпионате России. Я выиграла и в «монобобе», и в «двойке».

Еще одна яркая страница в твоей удивительной биографии. Наши искренние поздравления, Надя! Спасибо за твою искренность, эстетическое наслаждение и вдохновение, которые ты даришь нам своими тренировками. Мы безмерно гордимся тем, что у нас в клубе занимается такая сильная телом и духом спортсменка. Мы искренне желаем тебе побед и самых высоких подиумов!
Спасибо, мне очень приятна ваша поддержка.