В этом году исполнилось полвека легендарной Суперсерии — великолепному противостоянию хоккейных сборных СССР и Канады. По обе стороны океана даже спустя десятилетия битва двух школ признается одним из наиболее драматичных событий в истории этого вида спорта.
Вечером 20 сентября 1972 года канадская хоккейная делегация разместилась в московской гостинице «Интурист». Почти сразу же хоккеисты стали искать в своих номерах подслушивающие устройства КГБ. Лидеры команды Фил Эспозито, Фрэнк Маховлич, Уэйн Кэшмен, естественно, ни разу до этого не были за железным занавесом. Но по рассказам о жизни в СССР складывается ощущение, что иностранцы здесь окружены шпионами и жучками. Поздно ночью поиски дают результат: под толстым ковром хоккеисты обнаруживают небольшой выступ. Этим выступом оказалась маленькая коробочка, вмонтированная винтами в пол. Кажется, КГБ недооценило смекалку канадцев! От прослушки решают скорее избавиться и открутить коробочку от пола. Как только достали последний винт, раздался оглушительный грохот этажом ниже. Сквозь образовавшуюся в полу дыру стало видно, что хоккеисты открутили крепление для люстры в конференц-зале!
К счастью, в эпизоде с разбитой люстрой никто не пострадал. Сейчас уже сложно выяснить, случилась ли это на самом деле либо это байка эксцентричного Эспозито, любившего приукрасить реальность. Но эта история показывает, насколько напряженная обстановка в мире сопровождала хоккейную Суперсерию. Сама организация подобного турнира в разгар холодной войны была настоящим прорывом. Несмотря на противодействие отдельных сил у нас и на Западе, после долгих переговоров по дипломатическим каналам стороны договорились провести по четыре матча в Канаде, а затем в Москве.
Советскую сборную поручили возглавить легендарному Всеволоду Боброву. Несмотря на то что наша команда к 1970-м годам уже была многократным олимпийским чемпионом и доминировала на международной арене, за океаном эти достижения не воспринимались всерьез. Жители Северной Америки были убеждены, что сильнейшие игроки мира сосредоточены в НХЛ и не выступают на «любительских» турнирах. Даже правила и размеры площадки немного отличались от европейских. Кроме того, стиль игры был совсем другим: энхаэловцы были более сосредоточены на силовом хоккее, где важна скорость и физические данные игроков. В то время как советская команда не отличалась габаритами, но зато была дисциплинированной и играла в динамичный комбинационный хоккей. Самыми заметными игроками нашей сборной были Валерий Харламов, Александр Якушев, Владимир Петров, Борис Михайлов и молодой вратарь Владислав Третьяк.
Перед первым матчем наша команда пошла на хитрость. На открытой тренировке игроки сделали вид, что не могут на равных соперничать с мастерами из НХЛ: еле передвигались по площадке, неуклюже били по воротам, использовали устаревшую экипировку. Это подкрепило общее мнение в канадской прессе о Суперсерии как о будущей легкой прогулке для родоначальников хоккея. Главный спортивный колумнист газеты The Globe and Mail Дик Беддос уверенно предсказывал нашей сборной поражение во всех восьми матчах, заявив, что съест свою статью с борщом, если русские победят. Забегая вперед, скажем: свое обещание Беддосу пришлось сдержать.
После обескураживающих первых семи минут в стартовом матче серии в Монреале на табло горели 2:0 в пользу хозяев. Форвард нашей сборной Александр Якушев позже вспоминал: «Когда канадцы повели в счете, мы проснулись. Наконец-то мы вошли в игру, а канадцы оказались не такими уж большими и быстрыми, как мы думали». Советская сборная оправилась от шока и стала использовать свое преимущество в скорости. Уже к середине второго периода наши забили четыре шайбы. Над огромной ареной «Форум» повисла гробовая тишина. Зрители были шокированы и не верили своим глазам. Матч закончился со счетом 3:7 в пользу cоветской команды.
После разгрома в прессе к следующим играм канадцы подошли более собранными и изменили свою тактику. Второй матч закончился их победой 4:1, а в третьем была зафиксирована ничья — 4:4. В последней игре в Канаде наши хоккеисты снова вырвались вперед в серии — 3:5.
Следующие четыре игры прошли в московских «Лужниках». Советская сторона разрешила посетить страну 3000 канадских болельщиков, что стало для Москвы заметным событием. В пятой игре, проигрывая (0:3), советская сборная снова сумела победить — 5:4.
Последующий матч был омрачен ужасной травмой Валерия Харламова: Бобби Кларк ударил его клюшкой в область лодыжки. К сожалению, наш нападающий не смог помочь сборной и в следующей игре. Шестая и седьмая игра прошли в упорной борьбе и закончились победой канадцев, поймавших кураж, — 2:3 и 3:4.
К решающей игре напряжение достигло предела: каждая сборная имела в активе по три победы и ничью. Матч то и дело прерывался потасовками, спорами с судьей и даже дракой канадцев с милицией. За 34 с до финальной сирены счет на табло был 5:5. Но случайный отскок шайбы вывел Пола Хендерсона прямо к воротам Третьяка, и канадец не промахнулся. За оставшиеся секунды наша сборная не успела отыграться.
Хоккейный мир сразу же осознал, насколько важным событием стала Суперсерия. Игры СССР — Канада были столкновением разных школ, стилей игры. Защитник Юрий Ляпкин вспоминал: «Мы показали Канаде другой стиль игры. Канадцы играли сами за себя. Мы же были командой». Суперсерия повлияла на обе сборные: советский хоккей перенял канадский прессинг и силовую борьбу на льду, а североамериканская школа стала уделять больше внимания комбинационной командной игре.
Несмотря поражение наших хоккеистов, зрители по всему миру осознали, что команды ничуть не уступают друг другу и лишь счастливый случай помог канадцам отыграться. Авторитет советской сборной на мировой арене вырос еще сильнее. Как сказал Фрэнк Маховлич товарищам по команде, «я бы не удивился, если бы русские натренировали свою команду играть в американский футбол. На следующий год они обыграли бы «Далласских ковбоев».
