Год назад — преодоление пяти «железных» дистанций в формате нон-стоп. Сегодня — 10-кратный «айронмен»! На финише Swissultra DECA Владимир Волошин, генеральный директор Newman Sport & Business Consulting и сооснователь IRONSTAR и ROSA RUN, оказался первым. В основе этой победы — точный, как в бизнес-плане, расчет. И, хотя Владимир против соревнований «на эмоциях», без них все равно не обошлось.
Владимир, расскажите, как все сложилось во время гонки, все ли шло по плану? Был ли вообще план и какой?
Отвечу известной шуткой: у меня был план, и я его придерживался. Главная цель — финишировать. Вторая цель — финишировать за 150 часов. У меня получилось преодолеть 2260 км за 131 час — быстрее, чем предполагал изначально; а выиграть с таким результатом этап Кубка мира в Швейцарии стало приятным бонусом к работе, которая велась последние 2 года.
Были ли какие-то непредвиденные сложности, «критические точки»? Как удалось их преодолеть?
Были — каждый день. Каждая минута была сопряжена с форс-мажорами. Это связано в первую очередь с внешними факторами, которые сложно воспроизвести при подготовке в формате фитнес-клуба. Солнце, ветер, дождь, холод. Насекомые, которые бьются об шлем, врезаются в очки. Теплая вода в бутылках, когда хочется пить холодную. Сбои в пищеварении. 50% всех сложностей — бытового характера. Также мышцы не успевают восстанавливаться, а тебе надо настраиваться снова выходить на старт, преодолевать 226 км — и так каждый день. От постоянной физической нагрузки появляются травмы и микротравмы.
Были ли мысли сойти? У каждого нормального человека они возникают в таких условиях. Наступают моменты, когда к тому, что тяжело двигаться, добавляется развитие травмы, которую ты уже получил: перегрузил мышцы — начался воспалительный процесс, все болит, ты не можешь бежать, переходишь на быстрый шаг. Потом происходит что-то еще. Каждый день возникает новый центр боли: то мышцы ног, то шея, то спина. Организм начинает разговаривать «на ты»: «Дорогой, давай-ка прекращать, хватит испытывать меня на прочность». Нужно обязательно реагировать на его сигналы. Иначе произойти может что угодно. Лучше сделать короткую паузу, чтобы растянуть мышцы, а потом продолжить движение, чем не обращать внимание — дальше это может привести к разрыву и полной остановке.
Преодоление 10-кратного «айронмэна» — это работа, которую удалось удачно выполнить. Можно выиграть, только если делаешь все «ровно», если следуешь заранее составленному плану. Тем же, кто все делает по ощущениям (в первый день много сил — прошел дистанцию по-быстрому, во второй тоже еще свежий, но на третий день — все, бензин закончился), это не удается.
Нужно понимать, что это не 10 отдельных соревнований, в каждом из которых надо победить, а одно большое мероприятие, которое состоит из 10 этапов. На каждом из них ты обязан думать о том, что завтра тоже выходишь на старт и должен чувствовать себя хорошо. Когда я плыл, я понимал, что настроен на хороший результат, но в то же время требовалось сохранить силы, чтобы их хватило на 180 км велогонки. А там — вовремя переключить скорости, чтобы не дать мышцам закислиться, сохранить ноги работоспособными для 42 км марафона. Постоянно думать: «Так, тут надо быть аккуратнее. Здесь принять питание. Что за болевые ощущения? Надо потянуть мышцы, пальцами размять». Забота о себе и умение слушать организм, выполнение посекундного, поминутного, почасового плана определяют все. Я уже делал это: в прошлом году преодолевая 5-кратный «айронмэн» в формате нон-стоп (он проходил в World Class Город Столиц) и прекрасно понимал, какие ошибки тогда совершил.
Что это были за ошибки?
Участие в такой гонке — это чистой воды математика. Я помню, как мы производили расчеты того, с какой скоростью нужно двигаться на плавательном этапе, учитывая, что температура тела 36,6°C, температура воды — 26-28°C. Нужно было заложить 9 градусов разницы, поймать правильный темп, который не привел бы к переохлаждению (а его можно получить, если плывешь слишком быстро, пульс учащенный, расход калорий очень высок и не восполняется питанием). На этот раз нужно было понять, какой темп требуется для плавания в открытом 50-метровом бассейне с температурой 20°C, чтобы не поднимать пульс, чувствовать себя хорошо и при этом успеть финишировать с основной группой. Я преодолевал 4 км примерно за 1 час 15 минут. Если кто-то из ребят плыл явно быстрее своего уровня подготовки, у них зуб на зуб не попадал, а я чувствовал себя разогретым.
Что касается велогонки, то, как показала практика, слишком низкая посадка с опорой на руль уже через 50 км ведет к боли в пояснице — она в постоянном тонусе и перегружается. А в таком положении надо проехать 1800 км! Однажды на этапе подготовки мы с экспертами почти 4 часа потратили на выставление позиции на велосипеде, которая позволила бы разгрузить поясницу и в течение 10 дней чувствовать себя хорошо. Другая проблема – чрезмерная нагрузка в коленном суставе и воспаление связок. Обычно это происходит, когда спортсмены отрываются от седла, встают на ноги, опираясь на руль, — педали крутят стоя, не присаживаясь. Когда я так делал, я загрузил слабые мышцы ног, которые на тренировках не подвергались такому напряжению. В результате я не мог слезть с велосипеда — болели ноги и все мышцы, которые получили незапланированную нагрузку. Во время 10-кратного «айронмэна» все подъемы я проезжал только сидя. С первого же дня я не вставал, чтобы разгрузить поясницу, — я знал, чем это может закончиться. Каждый такой подъем за время преодоления 1800 км в итоге превратил бы мышцы в стальной канат из-за того, что нагрузка суммируется. Лучше «пересидеть», чем вывести из строя ноги, которые еще нужны в беге. Были ребята, которые были вынуждены сойти с дистанции, так как они не тренировали ноги для езды стоя.
Философия такая: делать нужно все то же самое, что делаешь на тренировках. Ничего нового. Это касается в том числе и питания. У меня не было аппетита, но принимать пищу нужно было по расписанию. Я выпивал в день до 12 литров обогащенной воды (чистая вода как транспорт ничем не загружена и не несет никакой пользы, обогащенная же — с электролитами, изотоническими функциями). Чтобы быстро восстанавливаться, после каждого марафона был составлен моментальный план активного восстановления. Я забегал в транзитку, быстро собирал вещи с едой в одной руке, ел по пути в машине — для того, чтобы дать организму максимальное восстановление здесь и сейчас. Неправильное питание тоже может привести к серьезным травмам. Мой расход калорий за время соревнования составил более 130 тысяч, я потерял 15 кг за 10 дней.
Это ощущалось как истощение или, наоборот, усиление после того, как вы привыкли к нагрузке?
Я понимал, что худею каждый день, но не чувствовал упадка сил. Было другое. Выходя на старт, я вешу, допустим, 95 кг — для меня важен баланс между жировой тканью и мышечной массой. За 1800 км нагрузки на бедра у меня сильно проявились мышцы. На 7 день после 30-40 км велогонки я начал ощущать, что тело словно простреливает электричеством: это чувствовалось в талии, животе, спине и между лопатками. Я не понимал, что происходит. Думал, может, началась аллергия на спортивное питание? С 7 по 10 день так и казалось, что тело подключили к розетке. В Москве я, проходя обследования, обратился ко врачу с вопросом, что это за ощущение от электрических разрядов, будто бы проходящих сквозь тело. Доктор объяснил мне, что когда подкожный жир полностью «выгорает», то оголяются нервные окончания. Раньше они были защищены слоем подкожного жира, но потом изменения дают о себе знать даже тогда, когда просто прикасаешься к коже. Это были новые ощущения, которые сначала я спутал с аллергической реакцией.
Каким был план по восстановлению после гонки? С перерывом в тренировках? Или даже после такой нагрузки вы продолжили заниматься?
В первую очередь я посетил своего массажиста. Мы частично убрали опухоль в ногах, сняли тонус в шейном отделе и пояснице. Дополнительные сеансы массажа понадобились для тех мышц, до которых нужно было “докопаться”, чтобы расслабить их — они были в слишком сильном тонусе. Я ходил в стягивающих повязках, которые, как второе сухожилие, помогали удерживать косточки голеностопа. Делали ударно-волновую терапию: с определенным тактом волна “идет” в мышцы ног, снимает воспаление, восстанавливает суставы и сухожилия. Спустя чуть менее двух недель после финиша я посетил первую тренировку — это был сайклинг. Еще неделя спустя — первая пробежка. Я боялся, что снова могу травмировать голеностоп, но все было хорошо. Сердце работало отлично, система кровообращения тоже, мышцы в норме. Уже 23 сентября я принял участие в Московском марафоне в качестве пейсмейкера на дистанции 42 км. После завершения SwissUltra нужно было много сна, питание восстанавливалось — поначалу я ел за троих. Постоянно хотелось сладкого.
Вы выбрали формат 10-кратного триатлона — почему именно он (а не непрерывный триатлон — второй возможный вариант на Swissultra DECA)? И как пал выбор именно на это соревнование?
Если говорить о непрерывном триатлоне, то в этом соревновании участник сразу проплывает 38 км. Потом переходит на велогонку (1800 км), далее – 422 км бега. В любой момент испытания участник может остановиться для отдыха, но время на секундомере не ждет. На то, чтобы с этим справиться, дается 14 дней. Побеждает тот, кто финишировал первым. В прошлом году я преодолел 5-кратный триатлон в формате нон-стоп и получил целый список выводов. Я понял, что при работе на хороший результат с хорошим темпом в таком формате нет возможности качественно восстанавливаться. Расход калорий должен восполняться питанием. Каждые 12 часов должен быть спортивный массаж, в течение 60 минут необходимо разминать перегруженное тело, «забитые» на беге ноги: икроножные, берцовые мышцы, —приводить в порядок голеностоп. А главное, чего мне не хватало в этом испытании, — это сон. Во время сна есть возможность сделать «рестарт». В 10-кратном триатлоне я решил не участвовать в формате нон-стоп, потому что понимал, что я буду одержим идеей добиться лучшего результата в ущерб сну. Формат «one per day» гарантировал ежедневный сон. Время, которое есть ночью до старта, могло быть использовано на качественное восстановление. Но кто же знал, что этот формат — сложнее, чем нон-стоп! Здесь лимит — 200 часов, там — 14 дней на все. Мой результат на финише варьировался от 12 до 14 часов, в среднем на один «айронмэн» у меня уходило 13 часов. В современном мире люди столько в офисе не работают. Каждый день я получал запредельную физическую нагрузку. Перед стартом — просыпался в 05:00, одевался, завтракал, собирался, после финиша — ехал в гостиницу, ложился на два часа в лимфодренажную систему, и в 22:00 засыпал.
К такой гонке невозможно быть подготовленным на все 100%. Было ли участие для вас некой «неизвестностью»? Или вы были уверены, что точно финишируете?
Да, конечно, это была неизвестность. Мой пятикратный «айронмэн» был разминкой и первым подходом к снаряду. Тогда задачей было совершить как можно больше ошибок, чтобы команда их заметила и в дальнейшем мы могли их избежать.
Почему тогда вы выбрали indoor? Быть в закрытом пространстве — это дополнительная сложность? Ведь в ультразабегах многих привлекает возможность ощутить единение с природой, зарядиться ее энергией.
В закрытом формате есть свои плюсы и минусы. Хорошо то, что вся инфраструктура под рукой, все комфортно, все близко, есть все условия, например, чтобы сделать биопаузу. При этом ты видишь, как за стеклом день сменяется на ночь, и наоборот, но все это «проходит мимо». А на открытом пространстве вся красота за стеклом — это твой противник. Жаркая погода с температурой под 30 градусов почти всю неделю, а на 6-й день — всего 10 градусов тепла, постоянный ветер и дождь на весь день: в бассейне с 20-градусной водой было комфортнее, чем на улице.
Чем вас увлекают гонки на пределе возможностей? Всегда ли это только стремление проверить себя на прочность или доказать, что нет ничего невозможного?
Что значит «на пределе возможностей»? Я шучу, что не слишком напрягался на 10-кратном ультратриатлоне: у меня оставались силы и было прекрасное самочувствие. Если, говоря о спортсменах-любителях, переходить от общего к частному, можно разделить их на две группы: «кайфуны» и «мученики». Вторую категорию спортсменов видно сразу — они страдают всегда и во всем, лежат на финише, лежат на носилках, их Instagram переполнен страданиями, какая-то постоянная драма. Мне нравятся «кайфуны» — они соревнуются с огромным удовольствием. Думают: «Ну, поболит чуть-чуть, ничего». Я могу улыбаться, прыгать — конечно, не вопрос! Потому что у меня должно быть хорошее, положительное настроение. Мне будет комфортно. Несмотря на сложности, гонка не будет мучением. От настроя «хотя бы доползти до финиша» не будет никакого удовольствия, это не для меня. Вот что первое.
Второе — всегда интересно побывать там, где никогда еще не был. Поднять планку. Может, получится? Мне удалось преодолеть 10-кратный «айронмэн» за 131 час. Абсолютный рекорд в мире — 106 часов. Есть почти 24 часа для улучшения собственного результата.
Плюс последние пять лет подобные ежегодные испытания я связываю с благотворительностью. Я хочу хотя бы раз в год приносить пользу от того, что я каждый день хожу на тренировки, чего-то себя лишаю, инвестирую свое время. И мне нравится, что откликаются и друзья, и коллеги, и абсолютно не знакомые мне люди — во время 10-кратного ультратриатлона общими усилиями мы собрали деньги на операции трем детям, хотя планировали, что получится помочь одному. В прошлый раз удалось помочь четырем. В общей сложности за последние 5 лет, совместно с «Русфондом», мы предоставили средства на операции 18 детям. Быть полезным — это очень сильная мотивация, я готов ради этого пострадать, а если вы готовы поддержать — это особенно здорово! Это доказывает, что и любительский спорт может приносить пользу.
Каждый год ставите себе новую спортивную цель. Думали ли вы, что будет следующим в этот раз?
Насчет следующего скажу только, что событие будет проходить на континенте, где мало людей. Список целей и планов есть всегда!
Интервью: Екатерина Предеина
